Astana Cycling Team

Photo from Velonews.com

3 декабря 2014. Источник: Vesti.kz.

Олимпийский чемпион также рассказал, как бороться с употреблением запрещенных препаратов в Казахстане.

У "Астаны" нет повода для беспокойства о том, что она может остаться без лицензии Про-тура. Такого мнения придерживается генеральный менеджер казахстанской велокоманды Александр Винокуров. В интервью журналистам на первых сборах в Италии олимпийский чемпион рассказал о том, какие проверки проведет в "Астане" Международный союз велосипедистов (UCI), и как в целом Казахстану нужно бороться с употреблением запрещенных препаратов, передает корреспондент Vesti.kz.

- Александр, для Вас, наверное, стало большой трагедией то, что произошло с братьями Иглинскими. Изменились ли после этих допинг-случаев отношения с Международным союзом велосипедистов? Как в UCI сейчас относятся к команде "Астана"?

- Эти отношения всегда были предвзятые, скажем так. С UCI у нас с рождения команды не заладилось. С 2006 года мы переименовались с Liberty Seguros, в 2007-м были проблемы у меня, была дисквалификация... Конечно, это такой замечательный сезон, и так его испортили братья наши своими этими поступками... Но от этого никто не застрахован. Даже если мы объясняли на комиссии по лицензии, что у нас существует и внутренняя антидопинговая программа, и в MPCC ("Движение за чистый велоспорт" - прим. ред.) мы вступили для прозрачности, и антидопинговые тесты у нас проводятся в независимых лабораториях, это показало, что всего этого мало.

Они предлагают нам провести аудит институтом в Лозанне, мы тоже открыты для них, для того, чтобы они посмотрели структуру нашей команды, как мы работаем, действуем, ну и дали все-таки какие-то пожелания, рекомендации. Поэтому, если вернуться к братьям Иглинским, это, наверно, такой удар в спину. От кого-кого, а от братьев уж точно не ожидали такого, от казахстанских наших велогонщиков. Никто и никогда не заставлял их выигрывать такой ценой. Обидно было... Ну и делаешь выводы и, может быть, как я уже говорил международным СМИ, я был слишком наивным по отношению к нашим казахстанским велогонщикам. Поэтому сегодня стараешься быть не просто Сашей велогонщиком, а менеджером Александром Николаевичем. Я сделал для себя выводы...

Конечно, добавили они нам работы именно по лицензии. Когда многие уходят отдыхать уже в конце октября после завершения сезона, нам пришлось много работать, доказывать, показывать, какая структура в команде. Сегодня мы ждем от комиссии этой нашу лицензию, у нас есть все шансы ее сохранить и показать уже потом комиссии, какую работу мы делаем, и они сами убедятся, что мы боремся против допинга на 200 процентов. А единичные случаи - они были, есть и будут. От этого никто не застрахован, они сами это говорят, но обидно, что мы говорим на русском языке, и ребята, которые понимают русский язык, почему-то не поняли, что выигрывать надо честно, и у нас нет такой политики кого-то обманывать. Пятно упало на всю команду, на имидж, который мы зарабатывали годами. Теперь придется доказывать на следующий год еще раз победами нашими, что мы выиграли тот же "Тур де Франс" чисто и без всякого допинга.

- Все-таки почему эти случаи с допингом произошли, на Ваш взгляд? Это сбой системы, неправильное отношение команды или просто личностная какая-то ошибка?

- Это человеческий фактор какой-то сыграл. Лень какая-то переборола мужество, волю к победе что ли. Лень говорит: "Да нафиг тренироваться, вот я допинг приму и выиграю завтра". Но такого не бывает. Даже хоть что ты понаставь себе. Сегодня все играют по другим правилам. Велоспорт поменялся. Ребята использовали препараты, которые были 10 лет назад. Вообще не понятно... Ты же погубишь команду. Это как на светофор ехать, когда ты знаешь, что там горит красный свет. Поэтому не понятно, почему это произошло. Даже на комиссии самим интересно было, для чего и почему? Есть ли у ребят какой-то бизнес в Казахстане, чем ты будешь заниматься после карьеры? Потому что ты знаешь, что ты будешь оштрафован, что ты будешь наказан. Где-то сделаем выводы для себя, что надо именно с нашими ребятами больше работать. Сегодня уже все меняются, и на хитрецов находятся более хитрые, которые их поймают. Надеюсь, этот случай с Иглинскими разовый, он был такой семейный, скажем так.

- А молодые ребята - это просто неопытность?

- Согласен, в 20 лет неопытность. Но опять же, мы сидели, беседовали, по 20 лет когда нам было, мы вообще об этом не думали, не было такой мысли даже - что-то пойти купить. Но это надо проводить работу уже внутри Казахстана. Может, больше семинаров с тренерами проводить. Задача была поставлена федерации, чтобы собирать тренеров, которые, к сожалению, остались, наверное, старой закалки, советской школы. Из молодежи-то сегодня мало кто за 30-50 тысяч хочет работать.

- То есть можно говорить, что это все-таки системная проблема?

- Да нет, не системная. Раньше же такого не было. Нужно перестроиться. Опять же подписала федерация меморандум с Антидопинговой лабораторией, которая аккредитована. Нужно проводить больше тестов. Я даже предложил проводить, как у нас в команде: хочешь получить лицензию, сдаешь тест крови, биологического паспорта, скажем так. Четыре раза в год сдаешь - уже будет какая-то статистика, какая-то аналитика, мониторинг. По тестам будет видно. Это, опять же, лишний бюджет, но федерации сегодня нужно работать именно с молодежью, начиная с этих ребят, которым 15-16 лет, проводить какие-то тренинги, семинары, что такое допинг. Тренеры, может, сегодня даже и не знают, и не хотят знать. Внутри есть такая проблема, и нужно федерации разобраться и не то что найти виноватых, а найти причину и работать по ее устранению. После положительных тестов у молодежи стоит задуматься. На моем веку такого не было, чтобы молодежь 20-летняя попадалась на употреблении запрещенных препаратов. Федерации нужно активизироваться внутри Казахстана.

- Знаем, что недавно побывала комиссия UCI. Конечно, выводы они будут делать позже, но, может быть, уже какие-то отзывы были с их стороны?

- Комиссия пообещала нам дать лицензию к концу ноября. Но 100 процентов будет уверенности, когда они ее дадут и объявят. И они хотели провести аудит в команде, чтобы это сделал именно Лозанский университет, который на практике уже два года в пелотоне и который изучает внутрикомандную структуру и делает свой отчет для UCI, как ведется программа антидопинговая, сколько докторов в команде, сколько тренеров. У нас, в принципе, из тех задач, которые ставили, больше половины и существует, я считаю, больше даже, чем в некоторых командах. Они проведут и убедятся, мы открыты. UCI хочет приехать на сборы, где-то поучаствовать, в каких-то гонках, у нас все открыто и ни для кого не секрет. Может быть, в каких-то своих тестах секреты есть по подготовке, по тренировкам, не хотелось бы, может быть, все раскрывать. Но в основном, пожалуйста. Поэтому они, я думаю, должны нам дать лицензию при условии, что они проведут этот аудит в команде.

- То есть аудит еще не провели?

- Нет, еще не было времени. Пока только адвокаты составляли таблицы: то, что у нас есть, то, что они хотели бы видеть. Из-за двух братьев, из-за одного дела одной семьи почему должна страдать вся команда? Тот же Нибали, Ару и остальные ребята, которые работают честно. И если даже UCI захочет преподнести урок, почему "Астана"? У нас единичный случай. В других командах и по два случая было, никто же ни у кого лицензию не забирал.

- А можно ли в данном случае "Астану" для других команд и для UCI назвать "красной тряпкой для быка"? Столько побед, столько заслуг. Может, это попытка как-то дискредитировать обстановку в нашей команде?

- "Красной тряпкой" мы всегда для них были и будем. Мы единственная команда, которая зарегистрирована в Азии, в Казахстане, мы составляем конкуренцию европейским. Ну, я не думаю, тут какие-то политические игры. Чисто спортивные интересы. Комиссия должна это все проанализировать и дать нам лицензию. Я считаю, команда не должна страдать из-за поступков двух людей, это не организованный допинг, а единичный случай, который заставил нас задуматься, сделать выводы и работать жестче с нашими казахстанскими велогонщиками.

- Говоря о казахстанских гонщиках, на Ваш взгляд, сможет ли кто-то на Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро защитить ваш чемпионский титул?

- Трудно сказать. Это большая лотерея. Мы работаем в этом направлении, но трудно сказать. Это не штанга, это не бокс, где ты готов и знаешь своих конкурентов. Здесь ты даже в себе можешь быть уверен, но может подвести механика и человеческий фактор, болельщики. Я считаю, что на следующий год нам нужно заработать эти лицензии на Рио-де-Жанейро, а там уже будем смотреть, кто поедет. Я считаю, Луценко года через два-три будет готов бороться. Шансы у нас всегда есть, но сможешь ли ты их использовать на все 100 процентов или нет? В любом случае, еще есть два года.

- "Астана" по-прежнему у большинства ассоциируется с Винокуровым. Но Вы кому-то можете передать "эстафету"?

- Сегодня еще болельщики также воспринимают: "Астана" - это Винокуров. Нелегко, скажем так, пересесть из седла велосипедного в кресло чиновника, спортивного чиновника. Если говорить реально, кому бы я передал эстафету, это, наверное, произошло еще в 2012-м году, когда я выиграл Олимпийские игры и буквально через месяц-два Алексей Луценко выиграл чемпионат мира среди андеров, по любителям, скажем так. В истории еще такого не было, я считаю, это был какой-то знак передачи той самой эстафеты.

Алексей первый год пришел такой агрессивный, мотивированный, но немножко ему не хватало и опыта, и где-то он перебрал с нагрузками в любительской команде. Этот год показал, что у Алексея действительно есть потенциал и реальный потенциал бороться на классиках за победу и - почему нет? - на многодневных гонках именно недельного тура, это такие гонки как Париж - Ницца, может быть, Льеж - Бастонь - Льеж, ну и чемпионаты мира. В этом году у него были первые победы, и я рад за него. Он выиграл Азиатские игры, выиграл Тур Алматы - это для него стимул. Я считаю, у него есть цель, и он к ней идет, нам просто нужно грамотно направить его в то русло, и на следующий год он может нам принести хорошие победы и побороться, может быть, уже в Рио-де-Жанейро за олимпийское "золото". У него потенциал есть, и чем он хуже того же Ару, который, понятно, в горы едет быстрей, но где-то Алексей быстрей на финише и так далее?

Конечно, чем черт не шутит, хотелось бы увидеть победителем "Тур де Франс" в ближайшее время нашего казахстанского велогонщика, где бы играл гимн именно нашей страны на пьедестале. Но пока, честно говоря, не вижу такого гонщика. Но мы их будем искать, растить вот это новое поколение. Пришли еще другие ребята: Тлеубаев, Дьяченко, который может себя еще показать - Тур Турции он выиграл, в Хайнане Зейц был третьим, наверное, немножко ему не хватило опыта спортивного побороться за первое место. Ребята есть, но если говорить реально о передаче эстафеты, то это Алексей, тем более он из Северо-Казахстанской области.

- На первые сборы "Астаны" перед новым сезоном в Италию приехали совсем молодые гонщики. Они смотрят на Вас, смотрят на гонщиков с открытым ртом, для них это какой-то новый мир. Что Вы можете им пожелать?

- 15-16 лет ребятам, у которых есть потенциал. Когда мы начинали, даже не думали в этом возрасте о профессиональном спорте. Сегодня есть команда, есть все условия от Казахстана, от правительства заниматься в дальнейшем профессиональным спортом. Хочу пожелать, чтобы они учились, во-первых, на чужих ошибках. Чтобы такие моменты, как с братьями Иглинскими, заставили их задуматься, думать своей головой, чтобы они никогда даже не думали прикасаться к этим запрещенным препаратам. А если они будут играть в честную игру, у них есть все шансы попасть в команду. Вот это хотелось бы донести до нашей молодежи, чтобы они задумались, что сегодня в велоспорте играют по чистым правилам.

- Вы кого-то из них уже взяли себе на заметку?

- Еще нет, честно говоря. Но гонку "Школьник Казахстана" простые ребята не выигрывают. Я ее сам никогда не выигрывал, но Дима Фофонов выигрывал, Мизуров выигрывал. Потенциал у этих ребят есть, я думаю, это будет такая хорошая традиция - приглашать наших ребят пообщаться с командой, прокатиться с командой, посмотреть, как команда функционирует. Если бы в этом возрасте нам кто-то предложил куда-то поехать посмотреть, это было бы большим стимулом.