Astana Cycling Team

Donald McRae. The Guardian, Tuesday 4 August 2009

Photograph: David Levene/Commissioned for Guardian Sport

Брэдли Виггинс рассказал Дональду МакРэ, что его четвёртое место делает его серьёзным претендентом на победу в Тур де Франс.

Брэдли Виггинс, сгорбившийся в кресле и говорящий тихо из-за своего истощения, вспоминает о мучениях во время самого тяжёлого дня на Тур де Франс. Это вызывающий дрожь момент. Он уже признался, что иногда считал себя «обманщиком» за то, что финишировал на четвёртом месте в гонке, не смотря на мужество и стойкость, и в противовес тому, что было сказано, он планирует победить на Туре. Тем не менее здесь другое.

Этот мрачный шепот вызвал мурашки по коже. На мгновение Виггинс выглядел так, будто увидел вновь призрак Тома Симпсона, западающего в память британского велогонщика, погибшего на склоне Mont Ventoux во время Тур де Франс 1976 года.

«Я не хочу, чтобы это звучало эффектно. - Виггинс сказал, опасаясь, что сюрреалистический опыт может быть неправильно истолкован как галлюцинации человека, обезумевшего  после  преодоления 2,200 миль на своём велосипеде. - Но когда я достиг Ventoux в предпоследний день, было чувство, как будто Том ждёт меня. Когда я начал подъём, было ощущение, как если бы его дух ехал со мной. Это началось в начале подъёма, и я представил, как должен был себя чувствовать Том, направляясь прямиком к своей смерти, и это чувство становилось сильнее, пока я поднимался.

Это было тогда, когда Анди Шлек (который финишировал вторым позади Альберто Контадора и впереди Лэнса Армстронга и Виггинса) атаковал, и это было ужасно. Я думал: « Я не могу продолжать. Я не могу так больше…» Но потом я очень живо представил Тома,  и что он, должно быть, чувствовал в тот последний день. В этом была причина, что я не сдался.  Я ощущал, что  делаю ради его памяти больше, чем ради всего остального».

Виггинс помолчал, застенчиво опустив голову, как если бы он зашёл слишком далеко. Тем не менее, он,  в 29 лет уже три раза завоёвывавший золотую Олимпийскую медаль, выигрывая на треке гонку преследования, один из лучших велогонщиков мира, криво улыбнулся, когда я протянул свои руки и показал, что покрылся «гусиной кожей».

« Это как раз то, что я чувствовал, - сказал он. – Многие гонщики издевались надо мной, когда я рассказал об этом, но я не думаю, что они глубоко уважают историю гонки.  И я не касаюсь Марка Кавендиша каким-то образом. Но половина пелотона даже не знает такого человека, как Том Симпсон, погибшего на Ventoux. Это ужасно печально».

Маленькую фотографию Симпсона он взял с собой, чтобы она придавала  ему решимости в подъёме, который, как он опасался, может сломать его после трёх недель в гонке. Виггинс сознавал, что «90% из них, медленно едущих вверх  к Ventoux, болтающих друг с другом, знали, что для них гонка закончена. Для тех, кто впереди, было совсем по-другому. Мы должны были выкладываться полностью, потому что следующие несколько часов решали, где каждый из нас закончит Тур. Я был опустошён и эмоционально, но были моменты, когда я чувствовал себя фантастически».

Также, как и смерть Симпсона, связанная с транквилизаторами, была запутанным делом, так и глубокие эмоции Виггиса были сложными. «Трудно описывать, потому что я чувствовал себя в каких-то аспектах обманщиком. Том Симпсон – это как Бобби Мур британского велоспорта. Я не могу сказать, что он был моим героем, так как он умер задолго до того, как я родился. Но я испытываю к нему большое уважение. Поэтому чувство было нереальным. Столько великих имён финишировали высоко в Туре. Люди как Састре…»

Испанский победитель Тура 2008 года закончил гонку на 13-м месте позади Виггинса в этом году. И ещё, как я напомнил ему, Виггинс обошёл в горах Састре и Кэдела Эванса.

« Да, - он ухмыльнулся, - и Клёдена (бывший призёр Тура, финишировавший шестым). Я победил всех этих парней. Впервые я понял, что могу их обойти, на Вербье. Я атаковал группу Армстронга и как будто оказался вне своего тела, когда увидел себя, обходящего Клёдена, Эванса и Армстронга на    Туре  "убийственном" де  Франс. Это было какое-то неправильное чувство. Очень странное».

Он тихо рассмеялся, но это был скрипучий полусмех, полукашель, который появлялся снова, когда мы гуляли по центру Лондона. Виггинс рассказывал об ощущениях скудно, его изнурённое тело больше не могло бороться с насморком, болью в горле, пожирающей мышцы усталостью – следствие его интенсивной потери веса и разрушенной иммунной системы. Он сбросил 20 фунтов (9кг) перед стартом Тура, чтобы силу на треке обменять  на лёгкость в горах. « Я вернул назад 4%  толщины за последние несколько недель – и это довольно рискованно. Сейчас я заболел немного - только от переутомления. Я рад, что сейчас свободен и могу прибавить несколько фунтов».

Виггинс осознаёт иронию, что Симпсон ехал Ventoux в последний раз на амфетаминах, запитых брэнди, и это стоило ему жизни. «Я уверен, некоторые ворчали обо мне, и подозревали, потому что я пришёл ниоткуда. Частично поэтому на прошлой неделе  я открыл свои тесты крови за последние два года. Факты для людей, чтобы они видели. Моё отношение такое – если тебе нечего скрывать, почему бы не показать?»

Допинговая история Тура настолько мрачная, что недоверие кое к кому ещё остаётся.

Есть ли в пелотоне сомнения по отношению к Контадору, который доказал, что он находится на другом уровне по сравнению с остальными и в горах, и в разделке?

«Я не думаю так. Я не слышал ни одного упоминания о допинге за время всего Тура – что удивительно. Я только надеюсь, что мы не получим ещё каких-нибудь допинговых разоблачений в ближайшие несколько недель».

Ещё Грег Лемонд, бывший трёхкратный победитель Тура, предположил, что максимальный уровень VO2 (способность его тела поглощать и использовать кислород) у Контадора превосходит уровень любого другого из когда-либо живших спортсменов. " Бремя, лежащее на Контадоре, доказать, что он физически способен совершать такие подвиги без усиливающих производительность продуктов" , - убеждает Лемонд. Те, кто поддерживают Контадора, возражают, говоря, что Лемонд основывает свои измерения максимального уровня VO2 на ошибочных данных, где в расчёт не принимается высота над уровнем моря.

«Я обо всём этом знаю немного, - говорит Виггинс, пожимая плечами.- Я только знаю, что Контадор станет человеком, с которым придётся бороться ближайшие пять лет. Я не думаю, что есть большой разрыв между мной,  Франком Шлеком (который финишировал пятым) и Лэнсом. Вот разрыв между мной и Контадором труднее сократить. Но кто знает, как далеко я могу зайти? Приехав на этот Тур, я про себя думал, что смогу быть в 10-ке сильнейших – и мои старые сомнения были внутренние, психологические. Я думал, что могу в первую очередь сломаться скорее морально, чем физически. Но сейчас всё по-другому.

Победа в Туре теперь моя цель. Я никогда не смогу сказать «ОК, моя задача – финишировать третьим». Моя цель – выиграть гонку. Логически, у меня есть реальный шанс. Я определённо  был претендентом в этом году и я просто собираюсь стать лучше. А  Лэнс только будет становиться старше…»

Хриплый смешок вырвался снова, и Виггинс быстро себя остановил.

«Но Лэнс – единственный велогонщик из тех, кого я когда-либо  встречал, имеющий  такую ауру. Он ни на кого не похож. Но мы с ним уживались хорошо, потому что я обращался с ним как с обычным человеком. По-другому было между ним и Контадором. Дошло до того, что я бы не удивился, если бы они слезли с велосипедов и затеяли бы между собой драку. Все знают, что была неприязнь,  и похоже, читая войну на Твиттере, что ещё ничего не окончено».

Армстронг как будто заинтересовался Кавендишем и Виггинсом, когда, наконец, сконцентрировался на создании собственной команды. Если Кавендиш выражал своё благоговение перед Армстронгом, Виггинс был более сдержан.

«Было бы интересно кататься на  такого как Лэнс, но Анди Шлеек собрался туда. И после этого Тура я достиг той точки, когда мне нужно быть лидером. Я поднялся на другой уровень – статус претендента на победу в Туре – и когда люди размахивают чековой  книжкой перед тобой -  это многое меняет. Я вполне счастлив там, где я сейчас, у меня есть успех. Но посмотрим, что случится, когда мой контракт (с Garmin-Slipstream) истечёт в следующем году».

Стремление Дэйва Брэйлсфорда (Dave Brailsford) и британской Sky team переманить Виггинса из Garmin, если не на следующий год, так непременно в 2011, безусловно его интригует. Он превозносит своих нынешних товарищей по команде, особенно предыдущего лидера Кристиана Вандевельде, который уступил свою позицию, поддерживая Виггинса, но взаимоотношения с Британским велоспортом так сильны, что трудно представить его не присоединившимся к Sky.

«Та идея определённо меня привлекает. Я бы хотел однажды проехать Тур с Британской командой. Это было бы как на треке – не было бы пропущено ни одной детали. Тур – это почти всё детали, и в этом году, так как я не ожидал оказаться на таком месте, мы не разведывали курс, не изучали подъёмы.  Контадор и Лэнс, и Шлеки полностью проверяли дистанцию. Они знали градиенты каждой горы и, когда нужно было выбирать передачу, это им очень помогало».

Перспектива Виггинса, работающего с такими педантичными тренерами как Brailsford и Shane Sutton на предстоящих  Турах – исполнение прогноза с британским  победителем – может быть, завораживает даже больше после того, как Кавендиш в конечном счёте исполнил целый ворох мечтаний.

«Мы сделали нечто особенное в этом году, я и Кав, - говорит Виггинс. – Он сказал, что очень горд за меня, также, как и я за него. Шесть побед на этапах – это феноменально, он сейчас имеет 10 побед за два года. Мы на пороге чего-то невероятного в Британском велоспорте. У нас достижения на треке, но медали, выигранные в Пекине, ощущались почти как обычное дело, потому что они ожидались. Тур был более сверхъестественным».

Виггинс даже больше захвачен Туром, чем Олимпиадой 2012 года, но испытывая чувства «похмелья» и разбитости, он всё ещё не в том состоянии, чтобы делать связные заявления, как он сможет удержать баланс между новыми амбициями победить на Туре и старым желанием завоевать несколько золотых медалей в родном городе. Это решение проявится только в ближайшие месяцы, когда его голова прояснится и тело придёт в порядок. Но солнечным лондонским утром, с очками, нацепленными на нос, когда он вспоминает, как они играли Sex Pistols's Pretty Vacant в командном автобусе каждое утро «потому что это в точности то, что мы чувствовали», Виггинс выглядит потрясённым духом Ventoux.

« Я никогда не забуду тот день, - он тихо говорит, - потому что это сказало  мне, как далеко я зашёл. В это самое время в прошлом месяце я ещё  не знал, что припасено для меня. Я даже не предполагал, какой далёкой цели я могу достичь. Но теперь я знаю, многое ещё придёт, потому что я просто продолжаю удивлять сам себя».