Astana Cycling Team

Один из самых интересных трансферов «Астаны» в это межсезонье – приобретение молодого украинца Андрея Гривко. Андрей давно знаком нашим болельщикам, он не оставался в стороне от жизни сайта и в свою бытность в других командах, однако заключение нового контракта – самый подходящий повод, чтобы познакомиться с Андреем Гривко поближе. Итак: Андрей Гривко – спортсмен, боец,  отличник и просто красавец!

-Андрей, расскажи о том, как ты попал в велоспорт: первые шаги, первый тренер, как позже попал в Италию?

- Все произошло из-за моего папы, который сам раньше был гонщиком, и он меня посадил на велосипед. И мне понравилось, тем более в Крыму этим заниматься интереснее (я же сам из Крыма), и если летом поехать куда-нибудь в сторону Ялты, то это очень красиво. Поэтому сразу с детских лет я старался выезжать на велосипеде. А потом потихоньку все это пошло-поехало, начиная с младших юношей: соревнования, в основном летом, а потом потихоньку-потихоньку выезжал… Выступал сначала за Симферопольскую юношескую школу, потом начались чемпионаты Украины. Первые победы, медали, и все, поехало… Когда юниором потом стал, перешел в Николаевскую велосипедную школу, но тогда уже начал выступать за сборную Украины активно каждый год. И когда выступал за сборную, мы гонялись в Италии, была такая команда Украина-Sidi (там со мной выступал Александр Квачук, который сейчас тоже в ISD), и мы тогда готовились к Чемпионату мира… Оттуда началась наша первая дилетантская команда, которая тоже практически вся из украинцев была. Я успешно проехал год, и меня пригласил клуб, в котором гонялся Джованни Висконти. И через год я подписал контракт с Domina Vacanze.

-Как все складывалось в первой профессиональной команде?

- Там все складывалось, в принципе, замечательно, и там не было особо капитанов, кроме, по сути, Сергея Гончара. А Белли, Челестино, Кварранта были уже на грани завершения своих карьер, и нам, молодым, очень часто давали свободу действий.

-А в Milram ты, получается, попал «по наследству» из этой команды?

- Да, так получилось, что пришел новый спонсор, а у Станги, менеджера Domina Vacanze, была лицензия про-тур. Я помню как все было: они приехали на Тур де Франс и искали команду, к которой можно было бы присоединиться, причем именно сразу команду про-тура. И нашли Стангу, потому что у него с Domina Vacanze был маленький контракт, а у Milram были большие финансовые возможности, они чуть ли не в два раза больше предложили. И деньги давались под новый проект, когда забрали в команду Цабеля и Петакки, переключились на финишеров.

-В одном из интервью cyclingnews.com ты сказал, что в Милраме ты не ощущал ни поддержки, ни командного духа… так ли это? Почему так было?

- Так оно все и было. В Milram была группа Цабеля и Петакки, группа финишеров. Так как команда про-тура, то было очень много тяжелых гонок, таких как весенние классики, Тур Страны басков, Дельфинато (Дофине Либере), но не было группы гонщиков, которые могли бы на этих гонках за что-то бороться. И так случилось, что руководство работало с группой финишеров, они выигрывали этапы, а когда другая группа ехала на тяжелые гонки, то было что-то непонятное, не было человека, который должен был ехать на результат. Получалось так, что вот как проехали первый этап – и два-три человека, которые более или менее высоко оказались, что-то пытаются делать. То есть мы отбывали номер, выезжали на солидные соревнования, чтобы прикрыть тыл, потому что вся ставка шла на финишеров. Половина потом сориентировалась, поняла, что Петакки можно развозить: работа-то легкая – десять километров по равнине отработать, смену сдал и отдыхаешь. А вторую половину кидали вот на эти тяжелые гонки, и вот кто как мог там, бедный: сходили, или не сходили и приезжали через 30 минут. Вот такая вот система была. Такие как я пытались уже сами что-то думать, пытаться самостоятельно где-то заезжать без особой командной помощи.

-А какова была роль тренеров?

- Ну там как получилось: немцы потихоньку начали душить своим авторитетом, брали молодых. И тренеры боялись, чтобы что-то не получилось, боялись разрабатывать тактики: те же молодые гонщики за водой не ездили и так далее. Все было неорганизованно и гонщики, в принципе, смирились. У них даже в этом году, я смотрю, все так и осталось. Витторио Алджери очень хотел меня там оставить, и вообще я там с итальянцами в очень классных отношениях был, но они утратили свой авторитет там и просто работали. И мы даже их называли не спортивными директорами, а «люди, которые водят технички». Менеджер Ван Гервен сделал ставку на немцев, он хотел купить хороших гонщиков за много денег, а потом они ему автоматически принесут победы. Так он и сделал – купил Чиолека, Гердеманна, Вегманна, а получилось… И Алджери очень хотел меня назад, мы с ним разговаривали на Туре Польши: он до этого разговаривал с Ван Гервеном, а тот остался стоять на этой своей теории – держать гонщиков, которые будут раз в год радовать спонсора. Вон даже Цабель ушел в Коламбию, от Милрама отрекся вообще.

- В какой момент ты вошел в проект ISD?

- Были разговоры и предложения были еще перед Вуэльтой прошлого года, даже перед Олимпиадой еще. Меня тогда на Тур де Франс не взяли – это как раз была мотивация Ван Гервена, что должны быть одни немцы. Я сказал ему, что в этом случае у меня срывается подготовка к Олимпиаде, а он ответил: мол, для нас, для немцев, Олимпиада – не важные соревнования. И я говорю: ну раз Олимпиады не важна, то мы тогда, наверное, будем прощаться. И уже после Олимпиады я вел переговоры с итальянской стороной ISD. И на Вуэльту я ехал уже с конкретными договоренностями о переходе, и после Вуэльты подписал контракт.

- Сейчас, когда прошел целый сезон в ISD ты можешь сказать, что сбылось, а что нет? В чем плюсы и минусы этого проекта?

- Проект был хороший, пожелаю ребятам удачи. Проект базировался на плане развития украинского велоспорта, как другие подобные проекты – «Катюша», «Астана», - при хорошей поддержке корпорации ИСД. Но очень большую роль сыграл финансовый кризис, компания же работает в тяжелой промышленности: и уже в начале января стали появляться проблемы по перечислению денег, бюджет стал в два раза меньше еще в прошлом году. И отсюда все вытекающие проблемы начались: во-первых, в отношениях между итальянской стороной и украинской. Все пошло криво. И ситуация с Висконти на Джиро добавила последнюю каплю. Тактика была – выиграть командную гонку в первый день, он хотел повторить свой подвиг 2008 года и взять розовую майку. И план был выиграть командную гонку или заехать как можно ближе, а потом бы он, так как он финишер, где-то какие-то бы очки-голы-секунды набрал на следующих этапах и взял бы розовую майку хотя бы на пару дней. Но там Коламбия очень быстро проехала, и он пытался где-то в отрыв уехать на первой неделе, но там нереально это было, так как Ди Лука очень быстро ездил. И, получается, Висконти спалил себя еще на первой неделе. И все.

- А какие ты для себя ставил цели перед этой Джиро?

- Я почему вообще пошел в этот проект: мне обещали, что мы с Висконти будем равными капитанами. Он – на классики, этапы, я больше на «классифику», на пяти-шестидневные гонки. Тем более что в нашем календаре не было Джиро-Тур-Вуэльта, а была только Джиро. А на Джиро начался прессинг, что вот у нас один человек, и все должны на него работать. А у меня пошел раскат на второй неделе, я изначально на «классифику» не настраивался, тоже на этап, но… уже три Тура проехал и знаю, что у меня третья неделя всегда хорошо идет. Можно было спокойно уехать в отрыв где-то и бороться за призовое место. И я настраивался в основном на третью неделю, потому что знал еще, что мы спускаемся в Тоскану, в Романью, а здесь как раз такие горы, которые мне нравятся – по пять, по шесть километров. И так и вышло, в принципе: один день, второй, третий, и «классифика» сама стала потихоньку выдвигаться. Но из-за неграмотного тренерского руководства, когда сначала настраивали меня на этап, потом, когда я уже с Гардзелли близко шел в зачете горной майки, они сказали, что, все, мол, этап не нужен, постарайся выиграть эту майку, - ничего не получилось. Как говорится, когда гоняешься за тремя зайцами… в итоге и этап не выиграл, и майку не выиграл, и в «классифике» за пределами двадцатки остался. И когда за майку боролся: бывало, едешь впереди, а позади технички нет, никто не едет, потому что, видите ли, Виконти в группе. В общем, не сложились отношения. Мне просто обидно было, что была хорошая физическая форма, и, если бы было немножечко помощи из команды и нормальные грамотные решения, то мы смогли бы выиграть этап.

- Сейчас как ты сам оцениваешь прошедший сезон?

- В общем-то, Джиро я остался доволен: своим нормальным выступлением и тем, что подтвердились мои характеристики. А потом Чемпионат мира меня расстроил сильно, потому что готовился, настраивался, а ничего не получилось. Но я сразу же для себя сделал выводы, что надо 100% ехать Вуэльту, чтобы подготовиться, как у меня было в прошлом году. Я при встрече главе нашей федерации велоспорта это сказал, он рассмеялся, пожал мне руку и сказал: на следующий год увидимся (смеется).

- Майка чемпиона Украины для тебя много значит?

- Да, мне нравится, я доволен. Много значит. Может быть, когда-нибудь эта майка будет такой популярной, как майка чемпиона Италии. В этом году для спонсора было очень важно, чтобы майка осталась в команде, но в групповой гонке в итоге мы чего-то не поделили, каждый со своими целями ехал. Ну а в разделке ни у кого шансов не было – нескромно отвечу (смеется).

-В какую сторону планируешь развиваться дальше, в какой специализации?

- Я не знаю, как все будет в новой команде, пока только знаю, что первую гонку поеду на Туре Даун Андер, это уже 100%. Дальше посмотрим, что хочет команда, тут серьезная команда, серьезные люди. Мне нравятся классики: Амстел, Льеж-Бастонь-Льеж, те гонки, которые за 200 километров. Тот же Чемпионат мира: вот в прошлом году был тяжелый, в Варезе, и я там нормально себя чувствовал. Ну и плюс многодневные гонки, тот же Тур де Франс, он мне очень нравится. Джиро я в этом году в первый раз ехал. Я думаю, что с новой командой будут новые шаги, новое развитие.

- В какой момент возникло предложение от «Астаны»?

- Произошло все очень внезапно, спонтанно, буквально в течение трех-четырех дней договорились. Уже после первой недели Джиро мне начали поступать предложения: с Liquigas шли переговоры, Sky интересовался. Итальянцы, я так понял, хотели, чтобы я под Бассо к ним пошел. Но не сложилось. После Джиро я для себя уже поставил цель, что должен уйти из своей команды, если не будет кардинальных изменений. И уже где-то через месяц после Джиро мы начали договариваться с «Астаной». Я через ребят общался – с Иглинским, с Шефером, и мы очень быстро нашли общий язык и договорились. Единственная была проблема в том, что еще не было главного менеджера, с Санкером же договорились уже осенью. Выждали и после Чемпионата мира сразу подписали контракт.

- Сыграл свою роль тот факт, что команда во многом русскоязычная?

- Ну, конечно же, мне комфортнее в такой команде. Во-первых, мне комфортно, потому что там ребята серьезные, и со многими, например, с теми же Сашей Винокуровым, Иглинским, Базаевым, у меня очень хорошие отношения. С Максимом мы же вообще гонялись вместе, получаются одни плюсы. И с новыми ребятами – там три итальянца, один из них, Сельваджи, живет возле меня, кстати, - и с тренерами я, в принципе, уже пообщался, со всеми отличные отношения, никаких проблем вообще не вижу. Сейчас надо подождать первых сборов, и все окончательно станет ясно, потому что предварительные договоренности по следующему сезону были, но это было до Санкера. Сбор будет с 9 по 16 декабря в Пизе. Будет фотосессия с новой майкой на велосипеде. А насчет презентации не знаю, когда и где она будет. Но энтузиазм горит! Тем более что я раньше был в про-туре, привык к одному, а в этом году все было немножко по-другому. Хоть наконец-то по телевизору покажут, а то сижу тут в Италии! (смеется).

- Что для тебя велоспорт? Просто работа? Или нечто большее?

- Конечно, большее! Тем более на профессиональном уровне заниматься! И вообще я думаю, что спорт это больше, чем работа. Тут и интерес, и то, что это та работа, которая нравится. Большой плюс этого вида спорта это то, что ты много путешествуешь, видишь много не только дорог, обочин во время тренировок, но и много разных стран, и это очень интересно. Хотя вид спорта тяжелый.

- Кем бы ты стал, если бы не стал профессиональным спортсменом?

- Не знаю. До десятого класса я вообще на «отлично» учился, и мама хотела, чтобы я стал зубным врачом. У меня бабушка этим занималась. И, я думаю, если бы папа не «победил», то я бы сейчас в кабинете работал (смеется).

- Какая гонка в твоей карьере тебе запомнилась больше всего?

- Ну, самое яркое воспоминание – это Чемпионат мира прошлого года. Эта гонка мне еще со времен любителей нравилась, потому что это совсем другое мероприятие. Гонки очень интересные, классные. Приезжает очень много людей. Это всегда кольцо – то есть двадцать, двадцать пять километров. То есть ты едешь по этому кольцу, и когда ты проезжаешь особо тяжелые участки на последних кругах в первых рядах, это просто непередаваемо! Там такое скопление болельщиков, все кричат, болеют! Такое же самое, я думаю, на этапах Тура, с финишем на классических горах, но у меня пока там еще не получалось впереди финишировать.

- Что для тебя самое неприятное в велоспорте?

- Я думаю, во-первых, это падения. Тяжелые падения, тяжелые травмы. А второе – это неудачи спортивные, которые спортсмена могут разочаровать и деморализовать. Я стараюсь все это быстро пережить, сделать анализ, вывод – и забыть. Либо отдохнуть, отвлечься, или, если плотный график, работать, идти к следующей цели.

- Если бы тебе дали возможность действовать без ограничений, что бы ты изменил в современном спорте?

- Что бы я изменил? (смеется). Наверное, проблемы бы все убрал из прошлого – и из будущего тоже. Чтобы спорт поднялся, вычеркнул бы все проблемы, и спорт бы вздохнул немножко.

- Насколько важное значение имеют в гонках дружба и взаимопомощь?

- Велоспорт – это командный вид спорта, и дружба и общение имеют в этом смысле очень большое значение. Если в команде никто не будет разговаривать, никто не будет общаться, а будут чисто профессиональные отношения, то кто-то может профессионально прибегнуть к уловке. Тем более если взять тот же Тур де Франс или Джиро: все-таки всем двадцать дней вместе не только педали крутить, но и за столом сидеть, поэтому общение очень нужно. Если вернуться к тому же Милраму, то у нас на Тур де Франс, помню, такое было: ребята друг другу говорили только «добрый вечер», «приятного аппетита» и спокойной ночи» - вот и все. И три недели всем так просидеть молча за столом – конечно, на следующий день в гонке каждый будет ехать в свою сторону.

- Были ли в твоей карьере случаи, когда ты сталкивался с нечестной игрой (не допинг)?

- Я знаю, в советские времена, мне тот же отец рассказывал, у них было такое: на соревнованиях в каретку насыпали стружку, соль, закручивали колеса друг другу. Даже Станга мне рассказывал, как какой-то механик злой накрутил какому-то гонщику в обиду (смеется). А сейчас, не знаю… В гонке, может быть, у финишеров можно увидеть это: один другого зажал, остальные попадали. Или Тео Бос – самый яркий пример такого поведения. Но в горных, тяжелых гонках я такого не видел.

- В велоспорте для тебя существуют примеры и ориентиры?

- Я думаю, первый пример, который у всех на языке, - это Лэнс Армстронг. И то, как он после всех своих проблем вылечился, и, конечно, семь раз Тур выиграть – это супер достижение. Он интересный человек, который мне нравится. Многие звезды в последние годы сгорели, тот же Ульрих, например. В детстве мне очень Ульрих нравился – сильный, здоровый, а потом все так плохо кончилось. А Лэнс… хоть он и ушел из команды, но я ему симпатизирую.

- Расскажи о своей повседневной жизни в Италии. Тебе нравится там жить?

- В принципе, нравится, тем более в спорте это один из идеальных вариантов. Я живу здесь, в Тоскане: здесь и погода отличная, и покушать можно хорошо (смеется). И в плане тренировок: когда ты по одной и той же трассе месяц тренируешься, то у тебя уже аллергия начинает появляться. А здесь такое разнообразие, что можно сколько угодно менять маршрут, разные кольца накручивать, то есть даже психологически не устаешь. И машин не очень много. И за последние годы тут еще небольшой круг людей сложился, с которыми мы постоянно тренируемся, в том числе и с итальянцами. Но в основном мы стараемся втроем - вчетвером выезжать: с Димой Грабовским, Славой Поповичем. Сейчас вот к нам присоединился Максим Бельков, русский, он за ISD гоняется. Четыре-пять человек максимум, это идеально. С бытовой точки зрения мне тут тоже комфортно живется, все-таки 21 век (смеется). Тоски по родине нет, в принципе, но я стараюсь ездить два-три раза в год домой при любой возможности.

- Как ты предпочитаешь отдыхать?

- В Италии вот могу полежать, почитать что-нибудь, в интернете порыться, телевизор посмотреть, поехать куда-нибудь в гости к друзьям, или наоборот друзей пригласить. Ну а дома по-максимуму, потому что времени мало, и надо всех объехать, всех увидеть, сходить куда-нибудь поесть в хорошем ресторане с классической украинской кухней. Программа насыщенная, потому что на Украине всегда бываю максимум 10 дней.

- Так какая кухня у тебя любимая: украинская или итальянская?

- Когда я в Италии, я питаюсь местной кухней, плюс диета: макароны, какие-то салатики, и иногда очень хочется борща покушать, шашлыка хорошего. И то же самое дома: когда туда приезжаешь, после десяти дней похода по ресторанам местным, хочется уже хорошей пиццы, хороших макарон.

- Жениться в ближайшее время не собираешься?

- В ближайшее время точно нет! Что, у меня в глазах болельщиц Астаны сейчас выросли баллы, рейтинг поднялся? (смеется).

- Последний вопрос: кем ты себя видишь лет через десять?

- Наверное, постаревшим: с палочкой и бородой (смеется). Ну, подожди… десять? Не знаю, буду ли как Армстронг… может быть, еще буду ездить. Посмотрим, как велоспорт будет развиваться. Надеюсь, вы тоже еще будете (смеется).

Кузьмина Галина специально для astanafans.com