Astana Cycling Team

Сергей Абрамов/ www.hotsport.com.ua

В гостях у hotsport.com.ua побывал, не побоюсь этого слова, человек-легенда, величайший спортсмен и один из лучших велогонщиков мира конца XX – начала XXI века – Пётр Угрюмов. Этот гонщик «прорубил» окно отечественному велоспорту в самые престижные гонки мира «Джиро д’Италия» и «Тур де Франс». Встреча с человеком, изменившим мировой велоспорт – большая удача. С радостью делимся всеми подробностями совместного общения с нашими читателями.

ПАРЕНЬ ИЗ РАБОЧИХ

— Петр, спасибо, что нашли время и пришли к нам в гости. Для нас это честь!
— Большое спасибо, что пригласили. Мне тоже очень приятно.

— Вы родились в Риге, как сказано в одной биографии, в семье рижан русского происхождения. Какая у вас была семья?
— Отец у меня действительно русский, он из Петрозаводска, а мать – литовка. В молодости по работе они встретились в Риге и остались там жить. Таким образом я, практически, русский, который родился в Латвии и знает литовский язык, поскольку все родственники матери из Литвы. И так сложилась жизнь, что я вырос в Риге среди русских ребят в простой рабочей семье.

Звёзды велоспорта 50-90-х годов приезжали на Гран-При Донецка-2011. Пётр Угрюмов, Сергей Сухорученков - кумир Вино.

фото с твиттера Сергея Курдюкова

— Вы ведь начали заниматься велоспортом в 14 лет. Это значит, что у вас было время получить школьное образование. Правильно?
— Я с детства был непоседой, много времени проводил во дворе с ребятами. Занимался гимнастикой, играл в футбол и хоккей. Пытался проявить себя в этих видах спорта, но все было неудачно. Действительно было время учиться, но в последние два года школы, учеба отошла на второй план. В то время я уже попал в сборную СССР по велоспорту, и в 9-10 классах было тяжеловато учиться. Но ничего страшного, все закончилось удачно.

УПАЛ, ОЧНУЛСЯ – ГИПС

— Образование, которое вы получали в Риге, отличалось от того, которое получали ваши сверстники в Киеве или Москве?
— В Риге существовало множество клубов, где была возможность тренироваться и совмещать обычное школьное образование. Учеба давалась нелегко, прямо скажем. Потому что большая физическая нагрузка и учеба – это довольно непросто.

Я вспоминаю, были такие моменты, что утром нам давали бассейн. С 7.30 до 8.30 было плавание. Приходилось из школы отпрашиваться, чтобы сходить на тренировку, а потом бегом и на трамвае добираешься до школы, а на уроках почти спишь (улыбается). После школы снова бежишь на тренировку: уже занятия по велосипеду. А вечером приходишь домой, падаешь и как будто «плаваешь». Конечно, надо было учиться, я учился, как и все.

— Какое место, по вашему мнению, в жизни профессионального спортсмена должно занимать образование?
— В настоящее время образование очень важно. Причем для любого молодого парня или девушки – это будущее. Образование открывает ворота в любую сферу работы. Думаю, в жизни спортсмена оно также играет одну из первостепенных ролей.

— Понять, как мальчик может полюбить футбол довольно легко. А как вы увлеклись велоспортом?
— Меня больше интересовал футбол и хоккей. И в хоккей я даже неплохо играл. Когда мне было 14 лет, в тот год проходил большой отбор. Искали 10 мальчишек в самую сильную хоккейную школу страны. Я пришел на отбор, там было 800 человек: бегали, прыгали, проходили различные тесты. Я сдал все нормативы и попал в 50 лучших. Через месяц нужно было выйти на ледовую арену, и стоит сказать, что на коньках я катался неплохо. В общем, прошел в 25 лучших. Но потом вот что случилось: на следующем этапе ледовых занятий конек попал в трещину, я упал и сломал руку. И так моя судьба хоккеиста закончилась (смеется).

ГОНОЧНЫЙ ЭНТУЗИАЗМ

— А как же все-таки попали в велоспорт?
— И вот я с гипсом прихожу в школу. А мне ребята говорят, что приходил тренер и приглашал в секцию велоспорта. Тогда существовал Рижский электромеханический завод, там моя мама работала. У завода был свой стадион, на котором проводились тренировки секции. Пришел молодой тренер Виталий Павлович Смирнов, впоследствии он стал моим первым тренером, и говорит: «Приходите заниматься, у нас есть гоночные велосипеды!». Мы такие: «Как гоночные?». И весь класс пошел (смеется).

А я с гипсом пока ходил, заниматься не мог. Меня тогда это сильно задело, очень хотелось заниматься на гоночном велосипеде. Потом, когда гипс сняли, и я пришел на занятия, в группе было уже 80 человек, а велосипедов только 20. Тренер разделил нас на группы по 4 человека на один велосипед. И график составил: полчаса на велосипеде, потом футбол, гимнастика и что-то еще. И два часа мы так комплексно тренировались, было интересно. Месяц прошел, нагрузки увеличились, и в секции осталось ровно 20 человек. И каждому был велосипед.

— Вероятно, это было сделано специально, чтобы остались 20 человек?
— Конечно. Тренер увеличил нагрузки. Все думали, что будет просто. Однако в жизни ничего просто не бывает. Остались все, кто любил это дело. А мне спорт всегда нравился. У меня всегда присутствовал чисто спортивный энтузиазм. А велоспорт я потом полюбил, потому что в этом виде спорта работает весь организм и нагрузка распределяется очень равномерно. Работают ноги, руки, спина. И ты не просто бегаешь по стадиону, а едешь по трассе и видишь всю жизнь, которая происходит вокруг. Это очень интересно.

— Вам велоспорт показался очень универсальным?
— Да, скорее даже, наиболее полноценным видом спорта. Ездишь, перемещаешься, весь мир видишь. И сам все время на дороге. Все движется, все вращается, как колесо.

ЛАТВИЙСКАЯ ДУМА

— В 1984 году еще в статусе любителя получили звание заслуженный мастер спорта СССР. Кто вручал награду?
— Я ехал Гонку Мира – это было самое престижное соревнование в любительском велоспорте в нашем виде. Мы тогда выиграли в командном зачете и очень удачно выступили. В тот год, 9 мая, я еще выиграл пролог в Берлине. Был очень удачный год. А кто награждал, сейчас затрудняюсь сказать.

— Кто-то из правительственной верхушки?
— Вполне возможно. Тогда я еще получил правительственную награду от ЦК ВЛКСМ и от думы Латвии.

— Вам было всего 23 года. Это довольно рано для такого звания. Как вы тогда это восприняли?
— Для велоспорта – это уже зрелый возраст. Есть талантливые гонщики, которые в 21 год выигрывали «Джиро д’Италия» и «Тур де Франс». Если бы в том возрасте я перешел в профессионалы, то моя карьеры была бы более насыщенной. По сути, в 25 лет уже хотел завершить любительскую карьеру. Я уже был чемпионом СССР, выиграл ряд международных соревнований, и подрастающая молодежь уже составляла серьезную конкуренцию. Всегда была надежда, что дадут разрешение перейти в профессиональный спорт. Звание «заслуженный мастер спорта» – это был мой первый шаг и стимул продолжать карьеру. Я ждал и надеялся, что придет день, когда я попаду в профессиональный мир.

ГРАЖДАНИН МИРА

— И в 1989 году это случилось. Вы попали в первую советскую профессиональную команду по велоспорту «Альфа Люм». Что это было за время, в которое появилась такая команда?
— Не только в спорте, но и в политической жизни, как вы знаете, шли перемены. В то время часто менялось правительство. Наверное, сказалось новое волнение, новый интерес у людей. Это совсем другой мир, который дает спортсмену, достигшему уже серьезных результатов на чемпионах мира и Олимпийских играх, осуществить свои более смелые мечты. И каким-то образом – это способ заработать себе на жизнь. Потому что любительский спорт — это любительский спорт, сами понимаете. В Советском Союзе все было построено на государственной основе. Да, жизнь была спокойной, но она не давала уверенности в завтрашнем дне. Не было возможности купить себе квартиру или машину.

— Первая профессиональная команда СССР базировалась в Сан-Марино. Тогда произошло ваше знакомство с Италией?
— Нет, я уже выезжал со сборной и участвовал в ряде соревнований. А в 1984 году выиграл «Джиро д’Италия» по любителям – это очень престижная двухнедельная гонка. В общем, уже был знаком.

— Вы полюбили Италию?
— Италия – очень красивая страна. У нее богатая история, архитектура, хороший климат. Мне она сразу очень понравилась. И все, кто бывает в Италии, говорят, что питание в этой стране бесподобное. Я могу подтвердить.

— Судя по вашему перемещению по миру, я бы не рискнул назвать вас жителем одной страны. Вы скорее космополит. Это так?
— В какой-то мере вы правы. Судьба сложилась так, что благодаря спорту я познакомился с Америкой, Африкой, Японией и всей Европой.

«ДЖИРО Д’ИТАЛИЯ» + «ТУР ДЕ ФРАНС»

— Какую победу в спортивной карьере вы считаете своим главным достижением?
— Множество побед принесли мне массу удовольствия. Выделить одну сложно. Наверное, назову победы в самых престижных гонках: второе место на «Тур де Франс», но два этапа я там выиграл; и второе место на «Джиро д’Италия», где также выиграл один этап. Я по спортивному складу – многодневный гонщик. В горах хорошо себя чувствовал и индивидуальную гонку здорово ехал. Но эти два результата оставили отпечаток, который помнят люди. В этих гонках я сделал себе имя гонщика, который всегда боролся за победу.

— Когда вы готовились к этим гонкам, ожидали что будет такой результат?
— Скажем так, первая гонка, которую мы ехали с «Альфа Люм» на «Джиро д’Италия» я завершил на 25 месте в общей классификации. Но при этом, я две недели проехал в белой майке, как лучший гонщик, который первый год выступает в профессионалах. Сейчас в белой майке едут молодые гонщики до 23 лет, а тогда она присваивалась профессионалам-первогодкам.

Нельзя сказать, что я был уверен, что эти гонки завершатся с таким результатом. Но всегда понимал, что есть все шансы высоко подняться. И меня всегда привлекала борьба с сильнейшими спортсменами. Я постоянно боролся за первые результаты. А имена «звездных» соперников не пугали, наоборот – подбадривали и мотивировали.

— В 1996 году вы впервые в своей карьере поехали в составе сборной Росси на Олимпиаду в Атланту. Как попали в олимпийскую команду?
— Во время чемпионата России проводился отбор. Были соревнования…

ОЛИМПИЙСКАЯ АТЛАНТА

— Вы выиграли лицензию?
— Скажем так, я не выиграл лицензию. Дмитрий Конышев был очень сильным тогда, олимпийская трасса для него больше подходила. Все четко понимали, что Конышев должен быть лидером команды. И он имел шанс выиграть Олимпийские игры. Я, как один из опытных, тоже был в хорошей форме. Тренеры посмотрели, что после «Тур де Франс» я буду, практически, на пике своей формы. Таким образом, на Олимпийские игры меня выбрал тренерский состав. С формулировкой «в помощь к Конышеву». Всего от России поехало четыре представителя: Тонков, Конышев, Давыденко и я. Но таким малочисленным составом контролировать гонку в 260 км практически нереально. И случилось так, что за 70 км до финиша уехал отрыв. Мы с Тонковым выходим их догонять, но было уже нереально догнать. Нельзя было оставить Конышева в конце гонки. На таких соревнованиях нужно быть очень внимательным.

— Вам тогда было 35 лет. Это солидный возраст для Олимпиады.
— Да, но в велоспорте многие выдающие спортсмены могут бороться за высокие результаты и до 40 лет. Физически это возможно. Я думаю, что если бы в 1984 году, когда я был в очень хорошей спортивной форме, олимпийские игры проводились на более подходящей для моих физических данных трассе, то я бы попал в состав команды. Но тогда взяли таких, как Абдужапаров, Зиновьев. Они были теми ребятами, которые могли выиграть Олимпиаду.

— Что в Атланте произвело на вас наиболее сильное впечатление?
— Жить в Олимпийской деревне – это особый спортивный климат. Посмотришь со стороны – хаос, а на самом деле все четко организовано. Каждый занимался своим делом. Один бегает, другой прыгает, третий на разминке, четвертый растягивается. Было очень необычно и интересно. Идешь, а тут со всех стран легенды, знаменитые спортсмены. И со всеми можно спокойно поговорить, о чем-то спросить. Климат и атмосфера особая в Олимпийской деревне.

— Во многих видах спорта Олимпийские игры считаются вершиной карьеры. А как в велоспорте?
— В велоспорте главное – это профессиональная карьера, не любительская. И я считаю, что правильно сделали, что допустили профессионалов к Олимпийским играм. Потому что Олимпиада – это совсем другой уровень. Я мог бы участвовать в Олимпийских играх и до Атланты, если бы меня допустили в профессионалы пораньше. Вершиной в карьере любого спортсмена являются Олимпийские Игры. Поскольку они проходит раз в четыре года. За карьеру далеко не всем спортсменам удается даже попасть на Олимпиаду. Правда есть велосипедисты, которые проезжали четыре Олимпиады – это супер-атлеты. Титул чемпиона мира можно отстаивать каждый год, а вот с Олимпийскими играми так не получится.

БОЛЬ ВЕЛОСПОРТА

— Как, на ваш взгляд, сейчас развивается велоспорт в мире?
— Велоспорт переживает больной момент. Потому что очень сильная борьба происходит с допингом. В газетах постоянно шум на эту тему: одного поймали, другого поймали. Это все не случайно. Медицина сделала большой шаг вперед. И все это понимают: доктора, тренеры и спортсмены. Гонщики сейчас становятся очень сильными физически. Но самая большая проблема – это восстановление. Нагрузить гонщика можно, а правильно восстановить, чтобы гонщик после восстановления добился наивысшего результата – это проблема. И сейчас неприятно, что часто гонщики прибегают к допингу, поскольку на кону большие деньги.

С допингом сейчас борются более строгими санкциями. Могут дисквалифицировать не на 5-6 месяцев, а пожизненно. И в таких ситуациях спортсмен понимает, что если попадется, то не всегда есть возможность вернуться в спорт.

— Для России и Украины эта тенденция сохраняется?
— В России есть такая тенденция, но контроля со стороны соответствующих органов намного меньше. Это довольно затратная процедура, все анализы очень дорого стоят. Более строгий контроль должен постепенно прийти и в Россию и в Украину. Самое главное, чтобы молодежь росла здоровой.

— А каким вы бы хотели видеть велоспорт лет через пять?
— Я хотел бы, чтобы было много детских школ. Которые дали бы детям возможность попробовать, что такое велоспорт. Нужно дать возможность понять этот спорт, проявить любовь к нему. На здоровой основе и с правовой психологией подойти к спортсмену, чтобы он понимал, что если стремиться достигнуть высоких результатов, то не стоит искать легких путей. Пусть через старания, работу и труд проявляются возможности спортсмена. Не стоит прибегать к медицине!

Многие понимают, что у тех спортсменов, которые используют допинг, спортивная карьера очень короткая. Организм физически изнашивается быстро. Год-два и все! Настоящим чемпионом спортсмен становится тогда, когда из года в год он доказывает свой уровень и всегда добивается результата. Нужно, чтобы карьера продлилась 5-10 лет. Тогда о спортсмене по-настоящему говорят, как о чемпионе.

Я в профессиональном спорте провел 11 лет, а спортивная карьера длилась 24 года. Закончил заниматься велоспортом в 39 лет, понимаете (смеется). И я всегда в определенные моменты добивался результатов. Поэтому у меня, как у спортсмена есть имя. Когда говорят Угрюмов, многие сразу вспоминают, что это такой велосипедист!

ВТОРОЙ ПОСЛЕ ФУТБОЛА

— Вам приходилось чувствовать себя звездой?
— Звездной болезнью никогда не страдал (смеется). Скорее была популярность. После гонок «Джиро д’Италия» и «Тур де Фланс» было немножко тяжеловато. Иду в ресторан покушать, и меня тут же узнают. Потому что эти гонки трехнедельные, а все три недели меня показывали по телевизору, брали интервью, фотографировали. Люди на улицах, конечно, узнавали. Я тогда уже жил в Италии, а в этой стране велоспорт очень сильно развит. Там это второй по популярности спорт после футбола.

— А когда произошел момент, что имя стало работать на вас, а не вы на имя?
-Это случилось, когда я уже перешел на тренерскую работу. Я мог спокойно наладить любые контакты. Двери открывались практически сами. Достаточно было просто прийти, меня все знали и начинали вести со мной простой деловой разговор. Это один из моментов. Ну и по жизни. Друзей у меня много. И когда были бюрократические проблемы, а с ними сталкиваются все, имя все же помогало.

— Вы ведь имеете отношение к воспитанию молодых спортсменов?
— Есть такое (улыбается). В 2000 году мне предложили пойти на тренерскую работу в один любительский клуб. И, несмотря на то, что у меня еще был год контракта с профессиональной командой, я посчитал, что этот шанс нельзя упустить. Таким образом, я попал в любительский клуб и отработал там три нелегких года. Быть спортсменом и тренером – это совершенно разные вещи.

ШАНС НА ВСЮ ЖИЗНЬ

— Вы сказали, что нельзя было упускать этот шанс. А какую возможность для себя вы видели на тренерской работе?
— Тренеров очень много. И возможность заключалась в том, что мне дали шанс попробовать себя. В меня поверили.

— Ваш авторитет помогал на тренерской работе?
— Я работал тренером в республике Сан-Марино. А в истории этой республики не было громких гонщиков. А меня-то знали! И мы с Федерацией Сан-Марино создали детскую школу для ребятишек от 6 до 12 лет. У меня была группа из 30 ребят. Сейчас из них в любительском спорте осталось только трое. Будем надеяться, что кто-то доберется до профессиональной карьеры. Но ситуация нелегкая. Контроля мало и многие ребята рискуют.

— Что вы имеете в виду, говоря, что ребята рискуют?
— В плане медицины. К сожалению, пытаются помогать себе медициной. Но все же я вижу улучшения, все больше возникает контроля и, соответственно, – больше понимания что лучше соревноваться честно.

ЖИЗНЬ – ЭТО СЧАСТЬЕ

— А как вы мотивировали своих воспитанников приходить на тренировки и работать с удовольствием?
— Трасса, где я работал последний год очень живописная. И я всегда завлекал их словами: сейчас поедем в очень красивое место или поедем на вон ту гору, ее посмотрим. В зимний период на майнтейн байках ездили по горам, играли в салки на велосипедах. Развлекались, скажем так. Или выпускал одного вперед, а четверо должны за определенное время его догнать. Если догнали, то он делает 15 отжиманий, а если не догнали, то они все вчетвером – 15 отжиманий. Была игра. Если стимулировать энтузиазм пацана, то тяжелая физическая работа не так давит. А так, если «из под ремня» сказать, что нужно проехать 6 часов на велосипеде… Я делаю иначе. Покупаю арбуз и говорю: «Вон там будем кушать арбуз, а ну как поехали!» Приехали, разрезали арбуз, съели и все довольны. И 6 часов позади и никто даже о них не думает.

— Какое качество вы цените в человеке больше всего?
— В человеке я больше всего ценю откровенность. И чтобы человек не был лживым.

— Когда был самый счастливый момент в вашей жизни?
— Счастье оно такое… Как щелчок (смеется). Вот оно счастье. Ты выпил чашку кофе и счастлив. Выиграл гонку – счастлив. Свадьба, появилась новая семья – счастье. Купил квартиру – счастье. Таких моментов у меня в жизни много, главное уметь видеть это счастье.

photo - www.hotsport.com.ua