Astana Cycling Team

21.10.2008

В этом году на фармацевтическом рынке Европы появился медицинский препарат мирсера (CERA) -- новый вид эритропоэтина (ЭПО). И недавно, уже после того, как на использовании этого препарата попалось несколько велосипедистов из элиты мирового пелотона (в том числе и «горный король» «Тур де Франс»-2008 австриец Бернард Коль), Международный олимпийский комитет распорядился проверить от 700 до 1000 замороженных проб крови, сданных участниками летних Игр в Пекине. Естественно, на предмет присутствия в их организме этого нового препарата. Как рассказал известный специалист в области антидопинга Николай Дурманов, еще четыре года назад швейцарская компания «Хофман ля Рош», разработчик и производитель мирсеры, предложила Всемирному антидопинговому агентству (ВАДА) помощь в создании метода обнаружения данного препарата у атлетов. И это было сделано. В итоге спортсмены угодили в капкан, который расставило им ВАДА. О принципиально новом подходе в борьбе с допингом корреспонденту «Времени новостей» Ольге ЕРМОЛИНОЙ рассказал профессор Николай ДУРМАНОВ.

-- Николай Дмитриевич, давайте начнем с азов. Что такое страшный допинг ЭПО?

-- В драматичной истории спорта есть много знаменитых и вредоносных допингов, но все-таки особняком стоит эритропоэтин, или ЭПО. В организме каждого человека есть этот самый эритропоэтин -- наш собственный родной гормон, который восполняет недостаток красных кровяных телец. Если человек забирается в горы, то там у него начинается горная болезнь -- организму не хватает кислорода. В этот момент организм в качестве ответной реакции начинает вырабатывать ЭПО.

Если же уколоть ЭПО внизу, на обычной высоте, то организм ответит так, как если бы человек находился в горах. Количество гемоглобина в крови резко возрастет -- лучше работают мышцы, повышается выносливость, но и возрастает риск для здоровья или даже жизни из-за слишком густой крови. ЭПО -- это очень мощный и опасный допинг.

Многие годы, а изобрели искусственный ЭПО еще в 1983 году, этот препарат был сущим кошмаром мирового спорта. Он был неуловим, потому что является практически точной копией природного гормона. Многие годы ЭПО определял дизайн спортивных пьедесталов: кто наверху, кто чуть ниже, а кто не попал в число призеров соревнований. Особенно это касалось таких видов спорта, как велосипед, лыжные гонки, многие говорят о футболе... Пока в 2001 году во французской антидопинговой лаборатории Шатенэ-Малабри специалисты Жак де Сориз и Франсуаза Ланн не научились отличать искусственный ЭПО от натурального.

Но спорт для ЭПО даже не рынок, а мелкий эпизод. ЭПО -- это настоящий фармацевтический «блокбастер». Если человек имеет больные почки и находится на процедуре гемодиализа (искусственная почка), то без ЭПО ему долго не протянуть. Если у человека, не дай бог, рак, который лечат с помощью химиотерапии, то ЭПО также жизненно необходим, потому что противораковые препараты угнетают кроветворение. Продажа этого препарата в мире осуществляется на многие-многие миллиарды долларов.

Все это время фармакологами разрабатывались специальные формы ЭПО, которые «крутятся» в крови и работают продолжительное время. С их появлением у больных отпала надобность делать уколы ежедневно. На память сразу же приходит долгоиграющий ЭПО -- знаменитый дарбепоэтин, который стал причиной допинговых скандалов на Олимпиаде 2002 года.

Теперь же на арену выходит еще один долгоиграющий ЭПО -- мирсера производства швейцарской фирмы «Хофман ля Рош».

-- Но если спортсмен применял долгоиграющий ЭПО, то риск, что этот допинг будет обнаружен в его организме, возрастает. Откуда тогда пошли все эти разговоры, что новый препарат мирсера неуловим?

-- Понимая, что новый препарат обязательно будет взят на нелегальное вооружение в спорте, в 2004 году компания «Хофман ля Рош» обратилась к ВАДА. «Слушайте, -- заявили швейцарские фармакологи, -- у нас появился потрясающий препарат, и он станет вашей головной болью. Хотите сотрудничать, чтобы быть во всеоружии? Мы поможем вам разработать методику его вылова». Четыре года «Хофман ля Рош» и ВАДА занимались этой темой. И в тот момент, когда мирсера появилась в спорте, тут же началась охота за провинившимися. Первые трофеи на веломногодневке «Тур де Франс» -- Рикардо Рикко со товарищи (плюс Леонардо Пиеполи, Штефан Шумахер, Бернард Коль. -- Ред.). Попались они потому, что в спортивном мире ходили легенды о новом неуловимом ЭПО. И, понятное дело, спортсмены клюнули на это, переключились на новый допинг.

-- То есть ловушка была поставлена ВАДА заранее?

-- Да, это тот самый случай, когда антидопинговые службы не гонялись за новым допингом, а заранее ставили капканы. И вот когда международные олимпийские инстанции увидели, что есть супердопинг, да еще эффективный способ его обнаружения, то было решено проверить от 700 до 1000 замороженных проб крови спортсменов, которые участвовали в Олимпийских играх в Пекине. По первым, пока неофициальным данным, там «свежие» трофеи уже действительно имеются.

-- Но если фармакологи и ВАДА сотрудничали долгое время, то это означает, что в истории борьбы с допингом в спорте начинается новая глава.

-- Допингеры налетели на заминированное поле. Теперь это были уже не детские игры в казаки-разбойники с дизайнерскими стероидами, когда спортсмены допинговались годами, и только потом их начинали ловить антидопинговые службы. Нет. Это тот самый случай, когда жулики попались на домашнюю заготовку. Это триумф ВАДА, применение на практике стратегии превентивных мер.

Тем не менее, несмотря на то, что все ясно -- есть метод, есть супердопинг, супертрофеи, весь драматизм ситуации налицо и можно было праздновать победу, -- возник ряд неожиданностей. Глава ВАДА Джон Фейхи, рапортуя о сотрудничестве с фармакологами, выразил благодарность «Хофман ля Рош» и заявил, что залогом успеха стал специальный секретный маркер, который присутствует в мирсере, за счет чего и удалось разоблачать допингеров.

Компания «Хофман ля Рош» немедленно возмутилась. Устами представителя пресс-службы Мартины Рупп швейцарцы заявили, что о маркере, «троянском коне», не может быть и речи, что никакие антидопинговые коллизии не достойны того, чтобы в одном из сложнейших препаратов присутствовало что-то непонятное. Мол, нет там никакого маркера и быть не может.

-- А если допустить такую возможность?

-- Процедура регистрации препарата такого класса и вообще любого нового лекарства такова, что там не должно быть «белых пятен». Поэтому я не верю, что там был маркер. К тому же мирсера сама по себе хорошо ловится. Но, с другой стороны, озабоченность швейцарской компании можно понять. Буквально две недели назад мирсеру не пустили на американский рынок.

-- Не пустили из-за домыслов об этом «секретном» маркере?

-- Не пустили потому, что на американском рынке царствует дарбепоэтин, который производит фирма «Амджин». Фактически два глобальных конкурента «Амджин» и «Хофман ля Рош» делят мировой рынок ЭПО (кроме нашей и китайской территории: в России производится два вида своих ЭПО, а у китайцев -- три).

Американцы не пустили швейцарцев из-за якобы нарушенных патентных прав, хотя дарбепоэтин и мирсера друг на друга не очень похожи. Чтобы было понятно неспециалисту, у мирсеры к нормальному ЭПО прицеплен «якорек», который не позволяет лекарству быстро выбираться из крови. А дарбепоэтин -- это генетически переделанная молекула, у которой другая структура.

«Амджин» не дает возможности мирсере проникнуть в пределы Нового Света. Но американский рынок по прибыльности является землей обетованной для любых фармакологических компаний. И в связи с этим понятно, что все разговоры о «троянских конях», маркерах, непонятных секретных веществах значительно затрудняют перспективы мирсеры. В свете всего сказанного я думаю, что тема мирсеры-допинга будет активно муссироваться именно американцами.

Допинговые скандалы прошедшей Олимпиады, в которых будет фигурировать мирсера, конечно, помогут американцам надежнее оградить свой рынок от нашествия европейского конкурента. Все последние годы ЭПО был чемпионом мира по продажам среди всех имеющихся лекарств, включая антибиотики, средства для лечения импотенции и так далее.

-- То есть спорт оказался разменной картой в чьей-то большой игре?

-- За, казалось бы, периферийными вещами, такими как допинг в спорте, скрываются глобальные экономические интересы. Не исключено, что вся эта история с новым допингом является отголоском войны между двумя фармакологическими компаниями. Как говорили римляне, ищите, кому это выгодно. Слишком много было разговоров о мирсере как о препарате-невидимке. Спортсменам вдалбливали в головы, что этот препарат невозможно поймать. И остается выяснить, кто распускал эти слухи. Возникли они сами или это была специальная рекламная кампания?

-- В свете всего сказанного выходит, что результаты Олимпиады в Пекине могут быть изменены и нам следует ждать новых громких допинговых разоблачений?

-- Что касается пересмотра итогов Олимпиады... Что ж, пересмотрим. Сказать, что это большая новость, нельзя. Разоблачили же американских легкоатлетов Мэрион Джонс и эстафетную четверку, которые завоевали «золото» на Олимпийских играх в Сиднее-2000.

-- Но это произошло спустя восемь лет.

-- А сейчас, спустя несколько месяцев после Пекина, я бы не очень драматизировал ситуацию. Если жулики от спорта будут лишены медалей, то все по справедливости.

Другое дело, каким образом медицинские препараты, которые только проходят испытания в закрытых клиниках в секретном режиме, проникают в спорт. Возьмите историю с дарбепоэтином, который на момент поимки наших спортсменов не был зарегистрирован ни в США, ни в Европе.

Остается только позавидовать предприимчивости некоторых умельцев в части добывания секретных препаратов, которых нет на рынке, и посочувствовать пострадавшим в конечном итоге. Так что я бы не стал класть голову на плаху, что и на этот раз отечественные таланты не разжились мирсерой.

-- Первые скандалы с мирсерой уже потрясли велоспорт. Что будет с ним?

-- А там намечается действительно грандиозный скандал. Дело в том, что велоспорт со своими химическими «Тур де Франс», «Джиро», «Вуэльтой», со своей замечательной коллекцией допингеров с громкими титулами сейчас балансирует на грани вылета из олимпийской программы.

Если сейчас мирсера будет найдена у кого-нибудь из велосипедистов -- участников Игр, то с большой долей вероятности на одну или две Олимпиады велосипедный спорт может быть исключен из программы. А это может стать смертельным ударом для всего велоспорта. Посмотрите, спонсоры и так разбежались, а химическая аура вокруг велосипедного спорта достигла густоты лондонского тумана. Так что будем ждать новостей из Пекина.