Astana Cycling Team

Пока все  ждут решения UCI насчет лицензии для команды «Астана», чтобы окончательно определить его будущее, Альберто и Фран Контадор общаются с NOTICIAS DE GIPUZKOA  по дороге из Мексики, с Critérium de Cancún, где они оба помимо соревнований, насладились маленьким отдыхом.

Ближе к полуночи, через шесть часов после того, как Альберто Контадор выиграл Critérium de Cancún, в лобби отеля Gran Caribe Real остается с десяток нетрезвых американцев, накачанных текилой и бурно проводящих ночь, а в углу два парня играют в пинг-понг. Это Контадор и Беньямин Новаль.

Так проводит время победитель Тур де Франс, лучший велосипедист мира во время своего отдыха на Карибском море: он играет в настольный теннис, в футбол, в волейбол, в бильярд. Он неутомим. Ненасытен. «Он всегда был беспокойным парнем, - рассказывает Фран, старший брат и менеджер Альберто. – Он всегда соревновался. С детства он должен был выигрывать всюду». Едва ли он изменился. «Из Канкуна он уезжает с занозой, потому что раньше он был лучшим в пинг-понге. Теперь это я», - шутит Фран.

Интервью с Альберто и Франом происходит в самолете по пути в Мадрид. Старший и младший братья перемещаются по самолету и располагаются на 30-й линии. Из окна виден океан света ночного Мехико. Фран откидывается в кресле, Альберто теребит ремень безопасности.

Альберто всегда был таким беспокойным?

Фран Контадор: Да, с детства. Как только выдавался удобный момент, как только ты отпускал его от себя на метр, он убегал играть во что угодно, но это всегда было связано со спортом.

Альберто Контадор: Да, мне нравилось это, и я по-прежнему не люблю зря терять время. Я всегда стараюсь использовать его. Возможности, которые появляются у меня, - они для этого.

Ф.К.: Я думаю, что наша мама намучилась с ним (Альберто хитро улыбается).

А.К.: Да, это так, но я верю, что так у всех матерей с их детьми. Были, конечно, моменты, когда она жаловалась, потому что я не мог остановиться. Я был мятежным, наверное, в большей степени, чем мой брат.

Ф.К.: Было ясно, что я был менее шаловливым. Я – самый старший брат, но я не припомню, чтобы он привлекал внимание или раздражал. Момент, который принес больше всего тревоги? Да-да. Я думаю, что этот момент – это когда Альберто прыгал на кровати. Он не остановился до тех пор, пока не упал. У него была огромная рана на голове, и родителям пришлось срочно везти его в больницу.

А.К.: Да, я помню (снова хитрая улыбка).

Ф.К.: Больше всего меня удивило в этом случае то, что он вернулся очень довольный тем, что ему зашили  голову.

А.К.: Ясное дело, они сделали на мне стежки (смеется).

Он был беспокойным. А что насчет духа соперничества?

Ф.К.: Да, да. В детстве он хотел побеждать всегда и во всем. Сейчас точно так же. Когда мы были в Мексике, например, я выиграл у него все игры в пинг-понг.

А.К.: Но в футбол и в бильярд выиграл я!

Ф.К.: Ты видишь? Для него как заноза то, что он проиграл мне в пинг-понг.

Неугомонный и соперничающий. Этот личный профиль он потом проецирует на шоссе, потому что на велосипеде он создает образ порывистого и очень честолюбивого гонщика.

А.К.: Возможно это так. Есть вещи, в которых я очень честолюбив, в том числе и велоспорт, где я всегда иду на победу. Но в обычной жизни… в своей жизни я тоже борюсь, пусть и не теми же способами и не на том же уровне, что на велосипеде.

Честолюбие, дух соперничества принесли его на вершину мирового велоспорта, но в то же время порывистость, волнение и поспешность заставляли его совершать ошибки. Вспомним о Париж-Ницце.

А.К.: Может быть. Всегда случаются ошибки, которые предлагают тебе другой способ действия, другую тактику. На том этапе Париж-Ниццы (Альберто шел лидером, атаковал, но потерял все, провалившись) я разговаривал с Луисом Леоном (Санчесом), чтобы он взял этап, но потом… когда ты это анализируешь, ты всегда думаешь, что мог бы все вернуть. Так или иначе, бывают случаи, когда я бросаюсь вперед, и это заканчивается тем, что я ошибаюсь, но вокруг меня – хорошая команда. Все ошибаются, но я не думаю, что мое процентное соотношение ошибок будет очень высоким. Кроме того, они помогают мне взрослеть, учиться. Когда побеждаешь, кажется, что ошибки не важны, и ты забываешь, что совершал их. Но когда теряешь победу из-за ошибки, понимаешь ее цену.

Фран, вы хотели бы иметь пульт управления, чтобы это останавливать?

Ф.К.: Мне это ни к чему. Все, что он делает, он делает по какой-то причине, он так чувствует. Когда Альберто что-то делает, он делает это потому, что уверен, что это лучший способ действовать. Это выглядит порывисто и неспокойно? Да, но зато это красиво. Никто не контролирует Альберто. Он всегда делает все своим умом.

Такой способ вести гонку, так импульсивно и одновременно так честолюбиво, способствует его сравнению с велосипедистами прошлого, которые гонялись без калькулятора, - с Фаусто Коппи, Эдди Мерксом… Такое сравнение удовлетворяет или угнетает?

А.К.: Мне сложно это оценить и увидеть, но я благодарен за то, что меня сравнивают с великими чемпионами. Но на данный момент я не придаю значения подобным вещам. Может быть, когда мне будет 50 лет, я буду думать о том, что однажды сказали обо мне, но на сегодняшний день единственное, что у меня в голове – это то, что впереди, следующая цель.

Ф.К.: Со мной случается, что, несмотря на сравнения, которые вы привели, несмотря на все достижения, я вижу в Альберто только моего брата. Это не означает, что я не переполняюсь гордостью, когда слышу комментарии в таком стиле, но на сегодняшний день давайте, может быть, не будем так оценивать Альберто. Если это так, то мы сделаем это тогда, когда он перестанет крутить педали.

Крутить их он начал тогда, когда вы привели его в воскресенье в клуб Пинто.

Ф.К.: Да, мы гонялись по воскресеньям, и однажды он пришел со мной.

А.К.: В этот день я не победил Франа, но на третье воскресенье я выиграл, и с тех пор шел на его уровне.

Ф.К.: Потом я оставил велосипед, но он не ушел со мной. Для меня велоспорт был способом приятно проводить время. Я никогда не считал его возможной профессией, как это делал Альберто, который однажды принял решение пожертвовать всем в пользу этого. У него, несомненно, были все данные для этого спорта. А у меня? Я никогда этого не узнаю, потому что я не посвятил себя этому. Альберто всегда был более настойчивым во всем.

Сейчас, несколько лет спустя, именно Альберто заставил вас вернуться в велоспорт.

Ф.К.: В действительности, я от него никогда не отдалялся. Дома все мы всегда были очень увлечены велоспортом, и еще больше, начиная с третьего Тура Индурайна, но я никогда не думал, что Альберто станет профессионалом, и еще меньше я ждал, что он достигнет того, чего он достиг.

Вы всегда были так дружны, как сейчас?

Ф.К.: Наши родители внушили нам, что семья – это самое важное. Они всегда старались сделать так, чтобы мы были дружны. И сейчас наша связь идет глубже: помимо того, что мы братья, нас объединяет работа.

А.К.: Нас четыре брата, Фран – самый старший, и он всегда был образцом для меня.

Ф.К.: Но отношения старший брат – младший брат изменились. Сейчас мы на одном уровне. Мы общаемся разумно и договариваемся, что нам делать в каждый конкретный момент.

Лэнс Армстронг окружает себя телохранителями и соратниками, гуру своего дела, пока Альберто Контадор доверяется своему брату и Jacinto Vidarte, другу, почти члену семьи, который является идеальным пресс-атташе и советником. Доверие имеет значение для вас?

А.К.: В этой жизни я научился важнейшей вещи: надо окружать себя людьми, которым ты доверяешь. Есть моменты, когда ты ошибаешься… Но сейчас есть такие люди, как мой брат, как Jacinto и другие, и они внушают мне спокойствие. Мне хорошо.

Успех способствует недоверию?

А.К.: Не совсем так. Скорее вынуждает быть более благоразумным. Ты должен знать, какие люди находятся вокруг тебя.

Йохан Брюнель уклонился от него (доверия), когда принял сторону Армстронга на Тур де Франс?

А.К.: Я знал, что так будет. Брюнель – друг Армстронга, он ближе к нему, чем ко мне.

Что произошло на Туре… ты был изолирован в «Астане», и с тобой были Фран и Jacinto.

Ф.К.: Для меня это было очень интересно, потому что я никогда не проживал Тур изнутри, и одновременно очень сложно из-за того, что происходило в ходе гонки. Но я был очень доволен, что могу быть там вместе с Альберто, чтобы помогать ему во всем, в чем он будет нуждаться. Если бы я смотрел Тур по телевизору, напряжение было бы невыносимым но рядом с ним я был более спокоен.

А.К.: Я тоже. Прежде всего из-за всех обстоятельств этого сезона, я пришел к выводу, что вокруг меня должны быть верные люди.

Ф.К.: Альберто доказал на Туре, что он способен мыслить. Он не поддался тому, что происходило в команде и в прессе. Он сосредоточился исключительно на гонке. Это было самым тяжелым, но в этом был ключ к победе.

А.К.: Говорят, что я очень горячий гонщик, как, например, в том случае, который мы обсуждали раньше, говоря о Париж-Ницце, которую я проиграл из-за ошибки, но я также показывал в других случаях, таких как Джиро, которую я выиграл в прошлом году, что я могу вести гонку по-разному. Я думаю, что каждый момент, каждая ситуация требуют своего действия. На Туре я должен был быть благоразумным. И, возможно, он был более простым, чем кажется, потому что я осознавал ситуацию заранее. Вопрос был в том, чтобы суметь предвосхищать ее.

Тур – это вознаграждение за  страдания?

Ф.К.: Конечно да. Альберто годами приносил жертвы ради этого.

А.К.: Несомненно. Я не могу отрицать, что были трудные моменты, были не совсем красивые моменты, но в велоспорте нет ничего большего, чем Тур.

Ф.К.: Я не могу точно описать, что я почувствовал на Елисейских Полях, увидев Альберто на первой ступеньке пьедестала, но кое-что я помню. Это было невероятное удовлетворение, самая большая радость и одновременно огромное облегчение.

В преддверии Тур де Франс будущего года Армстронг сказал, что обострение соперничества между вами хорошо для велоспорта, но плохо для вас обоих. Что он имел в виду?

А.К.: Я верю, что понимаю то, что он имел в виду, и да – он прав. То, что все будет сконцентрировано на нас двоих, оставит нам крайне мало места для маневра в гонке. На тактическом уровне это плохо для нас.

Если ты в конце концов будешь гоняться в 2010-м году за «Астану», так ли ужасно это будет?

Ф.К.: На данный момент мы надеемся, что UCI предоставит «Астане» лицензию про-тура, и, когда они сделают это, мы решим, что лучше для Альберто. Если мы останемся в «Астане», мы сделаем все возможное, чтобы у нас была сформирована самая сильная команда накануне Тура.

А.К.: Ужасно? Нет, проблема никогда не состояла в том, оставаться или нет в «Астане», команда выполняла все условия, чтобы не было никаких проблем, чтобы участвовать в крупнейших гонках, и чтобы провести спокойный год. Если это будет так, то гоняться за «Астану» вовсе не будет пыткой. Но в любом случае нужно будет перезарядить батарейки, найти гонщиков, чтобы укомплектовать команду, способную принять вызов на предстоящих сражениях.

Ф.К.: Главное значение сейчас имеет то, чтобы Альберто был как можно лучше защищен в течение всего сезона, особенно на Туре.

Альберто не соревнуется с конца июля до сегодняшнего дня. Раньше у него были такие длительные периоды без серьезных гонок? Не скажется ли это на его подготовке?

А.К.: В 2007-м, когда я выиграл первый Тур, было что-то похожее, хотя тогда я стартовал в Миссури. Но это не страшно  перед завоеванием большой цели - моего третьего Тура, хотя я не презираю остальные гонки.