Astana Cycling Team

Источник
Этого материала пару недель назад и в проекте не было. Разумеется. Но жизнь диктует свои редакционные планы. Непарадная сторона велоспорта – как слово в песне, из которой его не выкинуть. И песня, заметьте, все равно остается песней.
– А, вот он! Эй, Астана, 40 секунд до старта, где тебя носит, ragazzone, становись давай! Джузеппе, бери его, держи.

Успел… Черт меня дернул ехать на разминку на Passo Folgaria, не зная толком города и оставив телефон с навигатором в машине! Ничего – зато, пока метался по улицам Роверето в поисках стартовой пьяццетты, прогрелся до кипения. Теперь все будет как надо. Трассу не посмотрел ни хрена, ну да ладно – по картинкам из интернета все понятно. 7 км, разделка в гору. Сейчас выдам, на разминке 2 км в подъем стабильно за 400 ватт было…

-Tre… due… uno… Via!!!

Пошшел… Разгон в тягун 2-4 % по узкой старой улице. Мордой вниз, в цифры на огромном экране Power Control. 35 км/ч, 40, полтинник. Пульс 175, мощность подскакивает на 1000 и стабилизируется на 450 ватт – есть, вышел на режим…

Все остальное заняло пару мгновений. Три пацаненка на маунтинбайках из переулка наперерез, контролер с красным флагом им и мне навстречу, торможение, отчаянный бросок велосипеда в сторону в полуметре от столкновения, небо с землей меняются местами… Сижу на свежей маслянистой латке асфальта, держась за плечо… Доктора не надо, диагноз и без него ясен. Опять ключица, в третий раз. Левая – впервые. Для симметрии.

Урок

«Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет». Организаторы честно пытались обеспечить безопасность, но у них было ровно столько волонтеров и ровно столько евро в бюджете – ни человека, ни цента больше взять неоткуда – поэтому безопасности получилось ровно столько, сколько получилось. Можно призывать громы небесные на не прикрытые шлемами юные головы так-называемых-байкеров, а еще лучше (и юридически правильнее) – на головы их родителей. Но лучше – как и в любом инциденте – винить себя. Толку больше. Из двух вопросов – «Кто виноват?» и «Что делать?» – я всегда выбираю последний.

Если у тебя накануне до глубокой ночи был вагон неотложной работы – соревнования ехать нельзя. Точка. Обидно терять старт, которых и так немного – но, как это ни банально, лучше потерять старт, чем пару месяцев. Если есть возможность задвинуть работу на денек – это выход. Если нет – тогда выспаться, поесть, размяться – и проехать где-нибудь рядом с домом хороший, тяжелый контроль, атаковать какой-нибудь популярный стравовский сегмент, например. Недостаток непрофессионального спорта – необходимость приводить его к общему знаменателю с целой кучей жизненных обстоятельств. Но у него есть и огромное преимущество: в конечном итоге здесь ты – сам для себя высшая инстанция. Ты свободен решать, что тебе ехать и как.

Если бы я проснулся пораньше, приехал на старт загодя, получил бы ранний номер, внимательно посмотрел бы трассу (там ведь еще был короткий крутой спуск посередине, с которого двоих увезла скорая помощь), отметил бы в памяти все латки и выбоины, тщательно размялся и ушел на дистанцию без нервака – ничего бы не случилось. Стартовый отрезок ехал бы аккуратно, помня, что много на этой почти равнине, в ущелье темных старых городских стен, не выиграть, среагировал бы на пацанов раньше, без резкого торможения и шарахания увернулся бы от них – и поехал дальше (в крайнем случае упомянув сквозь зубы порку тройю). Миллиметражей почти в каждой гонке столько, что все и не упомнишь, но когда ты стартуешь без суеты, идешь спокойно, с открытыми, а не квадратными глазами – падений и травм избегаешь практически всегда. Спешка – враг, и больше я этого врага не буду оправдывать.

Если на тренировочных колесах у тебя стоят толстые 26-е покрышки – что-то подобное в виде трубок должно быть и на боевых. И давление в них во время соревнований должно быть примерно то же, что и на тренировках. Ты, конечно, адаптируешься к смене (особенно покатавшись на другой резине под повышенным давлением – на шпильках, как некогда говорили – накануне) и ничего худого не произойдет – если гонка будет развиваться в штатном, предсказуемом режиме. Но стоит сложиться критической ситуации – и у тебя сработает именно тот инстинкт, который накатан бо́льшим количеством тренировочных километров. А колеса в этот момент будут тонкие и перекачанные. И, пардон за каламбур, подкачают.

Вот, собственно, и все. Прописные истины, которые мы забываем в амбициозном угаре, смешанном с суетой повседневности. А когда сломаешься – иногда вместо отчаяния приходит удивительное ощущение спокойствия и возвращается способность мыслить здраво.

Резать или не резать

Уже предчувствую, как спортивные хирурги, мастера быстрых и точных оперативных вмешательств, примутся точить на меня свои скальпели – и отнюдь не для того, чтобы прооперировать. И все-таки скажу. Если вы не профессиональный гонщик, который обязан вернуться в строй как можно скорее (а с последующими проблемами разбираться в конце сезона или карьеры) – не спешите ложиться с ключицей под нож! Бывают, конечно, случаи, когда без операции попросту не обойтись, но таких абсолютное меньшинство. Еще не так давно, меньше двух десятков лет назад, общей рекомендацией было: дать ключице срастись самой. За счет костной мозоли она становится даже более крепкой костью, чем целая. Да, на велосипед вы сядете позже. Зато и слезать с него снова травма, которую вы уже залечили, не заставит. А металлоконструктор, который вам загонят в плечо, придется ведь рано или поздно извлекать. И до этого извлечения вы будете ездить не по асфальту, а по лезвию ножа: если опять жестко упасть на ту же сторону – представьте, что будет, если все эти саморезы и поврежденная пластина полезут в разные стороны – а рядом шея, крупные сосуды, легкое… А улыбается ли вам последующая остеопластика, которой компенсируют потерянную из-за манипуляций с чужеродными телами костную ткань?

Значит – ортопедический магазин и легкая, продуманно изготовленная 8-образная повязка на липучках. Комфорта не прибавит, но насколько это удобнее, чем кустарные колбаски с бинтовой перемычкой, которые я носил в прошлый раз! Перелом есть перелом, конечно – белым и пушистым он быть не может. Без постороннего вмешательства ключица, с большой степенью вероятности, срастется неровно, на усушенном плече велосипедиста это будет заметно (тему дам и их декольте я вообще не поднимаю – хотя образ спортивной амазонки многим идет). Дело не только в эстетике: любую асимметрию замечают позвоночник и плечевые суставы – придется попотеть в зале, чтобы хорошая растяжка и закачанная мускулатура компенсировали все перекосы. Боль будет возвращаться еще не раз. Но, по опыту предыдущих переломов, не только ключичных: если организм в регулярной и правильной, не надрывной тренировочной работе – боль обязательно постепенно отступает. Человек не ящерица – но все же, оказывается, регенерирует себя гораздо лучше, чем считают авторы классических учебников анатомии. Если дать понять телу, что у него нет права успокаиваться и деградировать, что ему предстоит жить и бороться, если грузить его и питать в нужном количестве необходимыми для жизни веществами – оно восстанавливается даже из очень плачевных состояний. Но тело, как известно, в подчинении у духа.

Путь маленьких побед

Опять я топаю по этой лесенке, ведущей вверх, к восстановлению, к выздоровлению. Вспоминаю, как выглядит каждая ее ступенька.

Многие друзья и близкие люди, видящие мир во многом так же, как и я, писали и говорили мне в эти дни: «Это тебе для чего-то. Нужно подумать, понять, для чего». Меня обрадовало, что даже в первые минуты не захлестнуло яростное желание проклинать судьбу. Чтобы вот так, в начале сезона, в отличной форме, за две недели до важных стартов и через неделю после первого подиума сломаться и выбыть и при этом не впасть в глухое отчаяние – со мной такое впервые. Резко остановился, откашлялся – и вдруг успокоился. Перестал мыслить категориями сезона, месяцев, начал – категориями лет, жизни.

Ты прозреваешь во многом. Ты вдруг обнаруживаешь заросший ручеек, утонувший в цветущей зелени, на который, уносясь на тренировку, успевал только покоситься. А там, в зарослях, кипит щебечущая, скачущая, плещущая жизнь, заражая тебя своей энергией. Маленькие удобства дарят большую радость. Например, возможность водить машину полутора руками – нет, даже одной с четвертью – и сохранять значительную степень свободы передвижения. В первую неделю рекомендуют постельный режим. Неплохо бы, да только это из области ненаучной фантастики. Первые полтора часа комментария обожаемой «Джиро» дались непросто – не хватало воздуха. Потом ничего, придышался. Дома ожидало продолжение околовелосипедной деятельности. Это к лучшему, некогда фокусироваться на боли, некогда себя жалеть.

Когда обломки начинают схватываться, становится больнее. И это нелогично. Если тебе не приходилось через это проходить раньше, ты можешь решить, что все пошло насмарку и в ближайшие полгода не срастется. Два панических дня, когда кажется, что от каждого движения перелом разъезжается во все стороны. Зато потом, при каждом шажке отступающей вспять боли, ты испытываешь радость победы, радость избавления. Гипертрофированную, не соответствующую масштабу события. Хотя – как посмотреть.

Когда ты садишься на станок и начинаешь потихоньку покручивать (и можешь, можешь, в плечо почти совсем не отдает!) – все равно довольно длинная вынужденная пауза в анаэробных режимах работы продолжается. И уже в первые дни этого аэробного периода ты замечаешь, что твоя голова, избавленная от гипоксических получасовок, начинает гораздо быстрее соображать. Гораздо лучше усваивается очередной иностранный язык, гораздо легче формулируются фразы в эфире… Это открытие не из самых приятных, если честно – ведь к анаэробной работе, по мере восстановления, придется возвращаться…

Тебе отовсюду начинают навязчиво мозолить глаза... торсы. С обложек журналов, с телеэкрана, с упаковок в супермаркете. Не для того, чтобы ты решил, какие мышцы должен подкачать, чтобы соответствовать стандарту, а чтобы сравнил их ключицы с твоими и понял, насколько явно они у тебя кривые и покоцанные. Вывод неожиданный: ну да, кривые и покоцанные, но в общем и целом конфигурация такая же – значит, свою функцию выполнять будут. Остальное – мелкие частности.

На каждой ступени боль – твой лучший советчик. Не болит или туповато ноет – можно. Прихватит – значит, стоп. Не бойся отступить. Ты же не изводил себя зимой мыслями о том, что вот прямо сейчас в Новой Зеландии идет клевая красивая многодневка – и все это мимо тебя. Твои гонки тебя дождутся. А те, которые не дождутся – просто не твои.

Велоспорт – такое дело, иногда может не только отшлифовать об асфальт, но и поломать. Но даже в самые тяжелые минуты я никогда не проклинал его за это. В непростое время он учит выживать. Телом и духом. Всем нам приходится падать, даже тем, кто к велосипеду и близко не подходит. Надо подниматься, приходить в себя и возвращаться – более сильным и с освобожденным от мусора сознанием. Других вариантов просто нет.